Кровь в еврейской традиции – основа жизни, обладающая статусом особой святости. Кроме всего прочего, ей запрещено торговать, и поэтому при кошерном забое скота и подготовке мяса из него стараются удалить возможно большее количество крови, чтобы как можно меньше крови в конечном счете шло на продажу и употреблялось бы людьми в пищу. Именно это делает израильский Банк донорской крови особенным, не похожим ни одно аналогичное заведение в мире – здесь каждая капля крови – на особом счету.
Чтобы разобраться в особенностях его работы, мы встретились с профессором Айелет Шинарь – заведующего этого важнейшего для здравоохранения еврейского государства учреждения.
Не могли бы Вы в нескольких словах описать структуру и принципы работы вверенного Вам учреждения?
Национальный центр крови является неотъемлемой частью израильской службы скорой помощи – «Маген Давид адом» (Красный Щит Давида). Это некоммерческое учреждение работает на основании специального Закона, принятого Кнессетом в 1960 году.
Красный Щит Давида отвечает за оказание всей до клинической скорой медицинской помощи. Он разделен на два ответвления – одно отвечает за все кареты и пункты скорой помощи, а второе – это наш банк донорской крови.
Закон обязывает нас поставлять донорскую кровь любому нуждающемуся в ней, где бы в Израиле он не находился. Мы также отвечаем за взятие анализов крови на гепатит В и С, ВИЧ, реакцию Вассермана? HTLV и ALT. Поэтому в Израиле нет своего банка крови у, скажем, армии или частных больниц. Впрочем, каждая больница имеет собственный запас донорской крови, чтобы в случае необходимости перелить ее любому пациенту. Эти услуги предоставляются в рамках четко отлаженной цепочки, в основу которой положен принцип, который мы называем «из вены в вену», то есть максимальное сокращение цепи между донором и акцептором.
За первую часть – сбор и хранение донорской крови – полностью отвечаем мы, а вторая находится в ведении больниц – именно они отвечают за то, чтобы обеспечить донорской кровью в необходимых количествах любого пациента, который в ней нуждается. На практике это означает, что мы отвечаем за анализ собираемой нами крови, за то, чтобы она не была заражена никакими вирусами, за то, чтобы группа поставляемой нами крови соответствовала группе крови пациента, и поэтому наш «клиент» - это не люди, а больницы.
Вы берете донорскую кровь у не граждан Израиля, у туристов?
Мы рады любому донору, подходящему по состоянию здоровья. Вместе с тем, есть целый ряд групп людей, у которых брать донорскую кровь нельзя. Например, это люди, жившие на территории Великобритании с 1980 по 1996 годы – из-за эпидемии «коровьего бешенства», разразившейся там. Обе стороны в этом деле – и донор, и акцептор – очень важны, и мы отвечаем за них. Мы понимаем людей, желающих пожертвовать свою кровь, многим из них это очень важно с точки зрения статуса (например, армейским командирам, политикам и др.). Этот вопрос касается и сообщества гомосексуалистов, которые тоже хотят сдавать кровь, и, разумеется, не каждый гомосексуалист заражен СПИДом, но мы предпочитаем проявлять повышенную осторожность. Но кровь доноров, не подлежащая использованию, составляет малую часть крови, которой мы располагаем. Важно знать, что мы например не берем кровь у людей, имеющих татуировки и проколы на теле до тех пор, пока не истечет год с момента нанесения татуировки или вставки колец. Каждый донор заполняет анкеты, и мы доверяем правдивости людей, и они, как правило, сообщают о себе правду. Но в любом случае каждая порция донорской крови проходит анализы, но они не дают абсолютной гарантии, ведь инкубационный период некоторых вирусов и других заражений может длиться 15 дней и более – то есть их простыми анализами выявить невозможно. Когда мы при анализе крови обнаруживаем у донора заболевание, мы связываемся с ним, чтобы он обратился к врачу. К счастью, подобные ситуации бывают нечасто, но когда это случается, это очень нелегко и для меня, и для больного. Хочу добавить, что 95% собираемой нами крови полностью пригодно для дальнейшего использования!
Сколько литров крови вы собираете ежегодно?
Мы ведем счет не на литры, а на порции. В среднем мы принимаем ежегодно 282 тысячи порций крови (в 2007 году мы должны достигнуть показателя 300 тысяч порций). Наши передвижные донорские пункты разъезжают по всей стране, они действуют у крупных торговых и общественных центров, на армейских базах и т.д. Активно действуют наши донорские центры и в средних школах, ведь старшеклассники могут сдавать кровь, начиная с 17-летнего возраста. Как правило, молодые люди становятся донорами в армии, но мы стараемся пропагандировать это доброе начинание и раньше.
Кроме того, у нас есть донорские пункты на всех пунктах скорой помощи.
У каждого донора мы берем 1/8 галлона крови. Каждая порция делится на три или четыре части: кровяные тельца, кровяная плазма, тромбоциты и т.д. Каждое утро больницы сообщают нам, сколько и какой крови им нужно на сегодня.
Сколько израильтян жертвуют свою кровь?
Считается, что для того, чтобы страна полностью обеспечивала свои потребности в донорской крови, нужно, чтобы донорами были 5% населения. В Израиле мы достигаем показателя в 4%, и в мирное время этого вполне хватает. Это значит, что ежедневная потребность равняется 1200 порциям, и это у нас есть. Конечно, бывают более и менее удачные периоды. Например, в периоды праздников люди не очень-то думают о том, чтобы сдавать кровь.
А что происходит в военное время?
Когда случаются теракты, или во время масштабных боевых операций люди идут сдавать кровь в массовом порядке. Во время Второй Ливанской войны мы специально ни к кому не обращались с просьбой сдавать кровь, но люди повсюду приходили на наши донорские пункты, даже на севере, в Хайфе, во время обстрелов. Мы установили наш донорский пункт в Хайфе на горе Кармэль возле торгового центра, и люди в перерывах между обстрелами шли за покупками и заодно сдавали кровь. Это было очень трогательное зрелище.
За первую неделю войны мы собрали крови достаточно, чтобы обеспечить все запросы армии и всех больниц. Излишек собранной донорской крови позволил пополнить долгосрочные резервы. А вот во времена затишья мы оказываемся в более тяжелом положении, и нам постоянно приходится напоминать людям, насколько важно сдавать кровь. Важно помнить, что до сих пор не существует искусственных заменителей крови, и вряд ли нечто подобное появится в обозримом будущем.
Есть ли какие-то отличия в крови, скажем, евреев и арабов?
Кровь распределяется по группам по генетическим признакам. Встречаются очень редкие группы крови, но различие тут пролегает не в национальной плоскости, а в плоскости субэтнических групп. Четыре основные группы крови – 1-я, 2-я, 3-я и 4-я (А, В, О, АВ) подразделяются еще на 250 подгрупп, все они соответствуют 10 классам кровяных тел, поэтому, например, есть подгруппа крови, характерная для бухарских евреев, или очень редкая подгруппа крови, специфическая для друзов. Поэтому у нас есть специальная лаборатория редких подгрупп крови.
То есть?
Бывает, что в больнице при анализе крови у пациента обнаруживается очень редко встречающаяся подгруппа крови. Это бывает очень нечасто, но, например, так недавно случилось с раненым террористом, доставленным в одну израильскую больницу. Нам пришлось связаться с его семьей через Красный крест, и его родные, у которых, разумеется, та же кровь, пожертвовали кровь для переливания ему, и ее через Красный крест доставили в больницу. Наш специалист установил, что женщина, имеющая эту разновидность крови, не сможет выносить ребенка в своем чреве, что ей придется сделать аборт, либо у нее будет выкидыш. Наши врачи объяснили родственникам, как важно сдать донорскую кровь для того, чтобы переливать ее в случае необходимости, в частности, для того, чтобы та женщина могла нормально родить в будущем, под соответствующим наблюдением врачей за ходом беременности. Для нас это было маленьким шагом к миру. Мы работаем по древнему принципу: мы обязаны брать кровь у любого, кто хочет ее пожертвовать и обязаны обеспечить донорской кровью любого, кто в ней нуждается!
Что же касается редких разновидностей крови, то есть международная организация с центрами в Брюсселе и в Лондоне, содержащая банк данных и образцы всех редких видов и подгрупп крови по всему миру. Мы поддерживаем с ними постоянный контакт, обмениваемся информацией, а в случае нужды просим предоставить нам немного редкой крови из их запасов. Это единственная допустимая в Израиле форма экспорта крови – когда в редкой разновидности донорской крови нуждается конкретный человек.
Напрашивается вопрос, насколько необходимо, чтобы Израиль оказывал помощь арабской семье, выпестовавшей террориста, да еще и в том, чтобы рожать на свет новых детей, которых воспитают в том же духе?
Я 17 лет проработала врачом-гематологом в иерусалимской больнице «Адасса». Нам часто приходилось обсуждать подобную дилемму. И по своему опыту, и по опыту своих коллег могу утверждать, что когда мы спасаем арабскую семью в вопросах жизни и смерти, или помогаем ей родить в безнадежном случае, шансы на то, что в этой семье вырастет активный враг Израиля значительно снижаются. Кстати, Вас, конечно, заинтересует тот факт, что арабские граждане Израиля – очень активные доноры. Интересно также что большинство – 75% доноров в Израиле – это мужчины. Видимо, это считается чем-то специфически мужским, «мачоистским». На международном конгрессе коллега из Египта сказал мне, что у них в стране наблюдаются аналогичные показатели, и, похоже, так обстоит дело по всему Ближнему Востоку. Но мы ведем активную агитационную работу, и уже достигли того, что 35% старшеклассниц стали донорами.
Ваши доноры приходят к вам регулярно?
Как правило, люди приходят сдавать кровь раз в год, а когда этого не хватает, мы организуем централизованные акции по сбору крови на крупных предприятиях, обращаемся к религиозным общинам и т.д. Но очень часто наши доноры приходят к нам просто так, по зову сердца. Важно отметить, что крупнейшим нашим «коллективным донором» является ортодоксальная еврейская община, но они требуют, чтобы кровь, которую мы берем у мужчины, переливали бы мужчине, а женская донорская кровь переливалась бы только женщинам.
Среди материалов, рассказывающих о вашей многогранной деятельности, я обратил внимание на отделение под названием «Израильский банк плацентарной крови». Что это такое?
Доказано, что кровь в плацентарной оболочке и пуповине новорожденного очень богата материнскими стволовыми клетками. Еще в 1988 году ученые обнаружили, что материнская плацента и пуповина (которые после родов выбрасывались), содержат драгоценнейший материал – стволовые клетки. Таким образом, каждая мать после родов, попросту отдав уже не нужную плаценту и пуповину для того, чтобы из них взяли кровь на хранение, может стать донором этого бесценного материала.
Поэтому мы призываем матерей, рожающих в крупнейших израильских больницах, жертвовать свои плаценты. В них врачи и медсестры обладают навыками и знаниями, необходимыми для того, чтобы без всякого вреда для здоровья матери и плода взять необходимые образцы плацентарной крови, они поступают к нам, мы проводим все необходимые анализы и храним эти бесценные образцы в специальных холодильниках при температуре минус 196 градусов по Цельсию. И как только какой-нибудь пациентке оказывается нужна такая кровь, она сразу же ее получает. Но не всегда удается подобрать подходящие стволовые клетки. В этом вопросе зачастую решающую роль играет вопрос происхождения пациентки (сефардское, ашкеназское и т.п.). Тем более, что в Израиле много межобщинных браков. Но в нашем банке плацентарной крови есть и такие «смешанные» образцы, что позволяет нам нередко спасать жизнь людей не только в Израиле, но и в других странах мира. Этот проект пока только в стадии становления, но мы надеемся развить его и в полном смысле поставить на ноги. Это очень важное начинание.
Кто вас финансирует?
Так как мы обладаем монополией на сбор и поставки крови в Израиле, мы не можем брать деньги с больниц за предоставляемую нами кровь. Поэтому мы постоянно стеснены в средствах, и свою научно-исследовательскую работу нам приходится финансировать за счет помощи двух крупных международных корпораций, базирующихся в Цюрихе. Они предоставляют 30% нашего ежегодного бюджета. Есть и частные пожертвования. Можно жертвовать средства Красному Щиту Давида вообще, а можно более конкретно – непосредственно банку крови.
Есть ли израильские разработки в области сбора и хранения донорской крови, получившие признание в мире?
Есть технология, облегчающая взятие анализов крови, этот аппарат производят в г. Кирьят-Шмона. Мы также разработали систему, позволяющую восстанавливать кровяные клетки, активизировать их и вливать хроническим больным (в том числе и страдающим такими страшными заболеваниями как холера). Эта методика позволяет поддерживать их состояние стабильным в течение достаточно долгого времени, необходимого для излечения.
На сегодняшний день мы успешно применили эту методику в двух тысячах случаях, и сейчас ведутся переговоры с крупной израильской корпорацией об экспорте этой технологии в разных странах мира. Как видите, мы используем буквально каждую капельку и каждую клеточку получаемой нами крови. Хочу сказать в заключение, что израильтяне очень сознательно и ответственно относятся к донорству. Все наши доноры – волонтеры, никто не получает плату за сдаваемую кровь – единственной, что мы даем людям за то, что они жертвую нам свою кровь – это чашечка кофе.
P.S. Политики перед выборами любят повторять фразу «дорог каждый голос!». В банке крови дорога каждая ее капля!
|
