Последняя война в Ливане оставила после себя множество вопросов. Что же произошло на самом деле? Как выглядел Израиль в этой войне? ЦАХАЛу не удалось полностью уничтожить инфраструктуру «Хезболлах»? Какие уроки извлекло Еврейское Государство?..
Чтобы понять истинную и скрытую подоплеку последнего вооруженного противостояния на ливано-израильской границе, мы обратились к бывшему главе израильской военной разведки АМАН, генералу в отставке
Якову АМИДРОРУ.
- Какое определение Вы можете дать последней войне в Южном Ливане?
- Со дня своего основания Государство Израиль придерживалось двух концепций обороны. Первая гласит, что Израиль находится в состоянии перманентной опасности вооруженного нападения со стороны одного из своих арабских соседей и должен, не дожидаясь нападения, сам наносить мощные превентивные удары задолго до обострения назревающего конфликта.
Именно такой была реакция ЦАХАЛа в ходе Синайской кампании 1956 года. Именно эта концепция сработала в 1981 году, когда, по указу премьер-министра Менахема Бегина, израильские ВВС осуществили в 1981 году операцию «Тамуз», уничтожив ядерный реактор в Ираке.
И в первом, и во втором случаях имела место реальная угроза существованию Государства Израиль, и мы приняли решение нанести превентивный удар.
Что же касается второй концепции национальной безопасности Еврейского государства – это политика сдерживания. Она заключается в том, что Израиль не зависит от конкретной геополитической ситуации и, таким образом, не дает противнику втянуть себя в вооруженный конфликт.
Эта концепция была использована несколькими правительствами Израиля. Наглядный пример – односторонний вывод израильских войск из зоны безопасности в Южном Ливане в 2000-м году. До того как тогдашний премьер-министр Эхуд Барак принял это стратегического решение, ЦАХАЛ находился в Южном Ливане восемнадцать лет, и там ежегодно погибали 15 наших военнослужащих.
Отступление из зоны безопасности было связано с двумя факторами: укреплением международного статуса Государства Израиль и обороноспособностью наших северных границ. Тогда нам казалось, что именно таким образом мы сможем избежать в будущем вооруженных конфликтов и эскалации напряжения.
Конечно же, израильской разведке было хорошо известно о наращивании боевой мощи шиитской террористической организации «Хезболлах», о видах оружия, которыми постепенно пополняется ее арсенал. Тем не менее, мы считали достаточно надежным свое присутствие в пределах суверенных границ. Иными словами, вплоть до того момента, пока «Хезболлах» не атаковала наши северные границы, у Израиля не было права на превентивную атаку суверенного государства.
Сажу больше: у Израиля вообще не было никаких намерений начинать войну в Южном Ливане. Мы сделали все, от нас зависящее, чтобы оттянуть открытую вооруженную конфронтацию. Но, с другой стороны, и «Хезболлах» сделала максимум для того, чтобы, прикрываясь международным суверенитетом, создать за шесть лет нашего отсутствия в Южном Ливане мощный военный потенциал. По сути дела, «Хезболлах» - сегодня единственная в мире (за исключением, разве что афганской «Аль-Кайды») террористическая организация, обладающая ракетной мощью, способной поражать как наземные, так и морские цели.
Используя историческую параллель, можно сказать, что «Хезболлах» сделала в Южном Ливане примерно то же, что Франция в период подготовки к войне с Германией в конце сороковых годов – создала свою «Линию Мажино».
В ходе последней войны на вооружении у «Хезболлах» находились самые современные в мире противотанковые средства российского производства, полученные шиитами от Сирии. И хотя российская сторона неоднократно заверяла Израиль, что не продала Сирии ни одного РПГ, с эффективным действием этого мощного и мобильного противотанкового оружия мы сталкивались на протяжении всей последней Ливанской кампании.
На вооружении у «Хезболлах» также находились мобильные зенитные комплексы класса «земля-воздух», способные поражать цели в радиусе 200 км.
В результате Израиль воевал против террористической структуры, существовавшей внутри суверенного Ливанского государства. При этом арсенал «Хезболлах» по своей мощи не уступал оснащенности регулярной армии Ливана! Мы в самом деле оказались в абсурдной ситуации, когда входящее в ООН ближневосточное государство позволяет военизированным структурам на своей территории не только вооружаться и создавать оборонительные системы, но и беспрепятственно получать оружие и боеприпасы от Ирана и Сирии!
Абсурдность этой ситуации усугублялась еще и тем, что ООН, по сути дела, закрывала глаза на активные приготовления «Хезболлах» к войне, позволяя ей самым грубым образом нарушать ее же резолюцию за номером 1559, запрещающую создание военной структуры на территории Южного Ливана.
- Как реагировал Израиль на абсурд, творившийся на его северных границах?
- Весьма своеобразно! Когда нам стал детально известен перечень вооружения, находившегося в распоряжении «Хезболлах»: тысячи «катюш», укрепленные бункеры, российские противотанковые ракеты ближнего и дальнего радиуса действия - с обеих сторон границы возникла весьма любопытная ситуация. Так, если жители Северной Галилеи делали к своим домам пристройки, чтобы потом сдавать их в аренду туристам, члены «Хезболлах» в Южном Ливане делали такие же пристройки к своим домам, но не для туристов, а для хранения там снарядов «катюш». Хочу заметить, что с военной точки зрения даже одним таким складом, в котором помещалось до ста ракет (а у «Хезболлах» таких складов были тысячи!) могла бы по праву гордиться любая армия мира. Фактически военная мощь ливанских шиитов возросла до таких угрожающих масштабов, что столкновение с Израилем становилось неизбежным.
Уже в 2003 году мы начали нести потери на своей северной границе: в результате периодических ракетных обстрелов с ливанской стороны гибли мирные граждане, наносился ущерб жилым домам, боевики «Хезболлах» постоянно пытались захватить в плен наших военнослужащих...
Однако в столь однозначно взрывоопасной ситуации на протяжении шести лет правительства Эхуда Барака и Ариэля Шарона придерживались второй концепции обороны - отказывались от превентивного удара, воздерживаясь от конфронтации в Южном Ливане.
Но вот в 2006 году к власти в Израиле пришла партия «Кадима» и ее новый лидер Эхуд Ольмерт, весьма однозначно отреагировавший на ситуацию на северных границах Израиля: "Все, хватит! Терпеть все это больше мы не можем!..»
Позднее, когда началась Вторая ливанская война, лидер «Хезболлах» шейх Хасан Насралла скажет: "Реакция Израиля на взятие в плен двух солдат ЦАХАЛа была неадекватной. Мы рассчитывали на сдержанную защиту в виде нескольких ракетных атак Израиля, а вовсе не на кровопролитную крупномасштабную войну..."
Реакция Насраллы весьма примечательна. Привыкнув к сдержанности Израиля, ливанские шииты явно не рассчитывали, что правительство Израиля пойдет на столь радикальное изменение приоритетов национальной безопасности Еврейского государства на его северных границах.
Но какой бы неадекватной ни казалось «Хезболлах» или мировому сообществу реакция Израиля, она была верной, поскольку явилась, по сути дела, напоминанием о той «красной черте» израильского суверенитета и сдержанности, переступать которую не дано никому. Да, не спорю, возможно, втягивание Израиля в крупномасштабные войны служит целям террористических организаций типа «Хезболлах». Но следует понимать: единственным способом противостояния террору остается непропорциональная и неадекватная реакция. Наглядный тому пример – беспрецедентная по масштабам война США против Ирака и Афганистана, ставшая прямым следствием атаки террористов «Эль-Кайды» на нью-йоркские Башни Близнецы в сентябре 2001 года. Хорошо известно, что после страшного акта международного терроризма 2001 года, войска США и их союзников были переброшены в Афганистан и Ирак вовсе не для того, чтобы взорвать там в отместку два или три здания. И уж тем более не для оккупации или посягательства на суверенные права этих стран. США четко прочертили ту «красную линию», переступать которую не дано никому...
- Предыдущие израильские правительства не сделали ничего, чтобы хоть как-то воспрепятствовать стремительным темпам наращивания военной мощи «Хезболлах». Но, когда Ольмерт решил положить конец этой ситуации, израильское общество явно оказалось к этому неготовым. С чем это связано?
- Для меня самого реакция израильской общественности на войну против «Хезболлах» оказалась большим сюрпризом. На протяжении последних лет я неоднократно предупреждал, что любая провокация со стороны «Хезболлах» может закончиться для Израиля крупномасштабной войной в Южном Ливане и вероятными ракетными обстрелами наших северных городов. К сожалению, мои прогнозы подтвердились. Израиль оказался вовлеченным в войну, по нашим северным городам было выпущено в общей сложности свыше трех тысяч ракет, а израильские сухопутные и воздушные подразделения вторглись на территорию Южного Ливана.
Прежде всего, отмечу, что первые массированные атаки израильских ВВС были блестящим стратегическим ходом. За последние шесть лет после выхода ЦАХАЛа из Южного Ливана израильской разведке удалось создать точные топографические карты с местами дислокации шиитских опорных пунктов, штабов и ракетных складов. Что и позволило нашим ВВС уже в первые дни войны ликвидировать практически всю инфраструктуру «Хезболлах», которая создавалась с 2000-го года, и уничтожить стартовые площадки с ракетами среднего и дальнего радиуса действия, что предотвратило обстрел городов в центре Израиля.
К сожалению, авиации и артиллерии не удалось уничтожить все ракетные установки «катюша» сирийского производства диаметром 222 и 303 мм, находившиеся на вооружении «Хезболлах». Что, кстати, ничуть не преуменьшает огневой эффективности наших ВВС, которым удавалось уничтожать ракетные установки шиитов спустя пять минут после начала обстрелов. Уверяю вас, сегодня в мире нет других ВВС, кроме израильских, которые обладали бы столь высокой эффективностью при поражении целей противника.
- Если все так, почему жители израильского севера были вынуждены на протяжении месяца прятаться в бомбоубежищах?
- Ничего удивительного в этом нет. Около 96 процентов ракет «Хезболлах» были маленького диаметра. Такие ракеты, как правило, запускались шиитами по Израилю с крыш домов, из палисадников, расположенных в приграничной с Израилем ливанской зоне. На сегодняшний день ни одна армия мира не располагает технологией, позволяющей поражать такие цели. Единственная альтернатива – полная зачистка территории врага и ликвидация инфраструктуры во фронтальных столкновениях. И вот в этом аспекте войны Израиль допустил ошибку...
- В чем она выражалась?
- Мы полагали, что массированные атаки с воздуха будут намного эффективней. С другой стороны, это было неизбежно связано с колоссальными потерями среди мирного населения, чего Израиль, естественно, стремился избежать. Мы ошиблись, решив, что в самом начале военных действий сможем обойтись без поддержки сухопутных сил. Уже на первой стадии войны израильские сухопутные войска могли зайти в глубь Южного Ливана примерно на 5-7 километров, после чего обстрелы «Хезболлах» по Израилю немедленно прекратились бы. Но в момент, когда кабинет министров Израиля наконец-то принял решение ввести сухопутные войска, было уже поздно что-либо менять. Наши части оказались втянутыми в мелкие, локальные и кровопролитные стычки с шиитами, которые, пользуясь системой связанных между собой подземных тоннелей, демонстрировали прекрасную маневренность.
Будем объективны: уже первый марш-бросок наших сухопутных подразделений позволил уничтожить 95 процентов ракетного арсенала врага. Единственной наземной целью, которую нам тогда не удалось уничтожить, был главный оперативный штаб «Хезболлах», расположенный в северной части Южного Ливана. За два дня до условленного прекращения огня, правительство Израиля приняло решение продолжить наступление сухопутных частей на север Ливана. Естественно, выполнить такую задачу в столь сжатые сроки армии не удалось. Вот тут-то и кроется главный вопрос: почему же армия не предложила правительству массированную наземную операцию уже на первой стадии войны? И, главное, почему правительство само не пришло к такому решению? Я полагаю, со временем нам удастся получить ответ на этот вопрос.
- Я неоднократно беседовал с солдатами-резервистами из пехотных подразделений. Практически все сошлись во мнении, что высшее командование оказалось не в состоянии принимать ответственные и обоснованные шаги. Один из резервистов рассказывал, что его часть одиннадцать раз бросалась в наступление в глубь Южного Ливана, но всякий раз, когда часть разворачивалась в боевые порядки, следовал приказ отступать. Как Вы можете объяснить это?
- Одназначно, что приказы, поступавшие в сухопутные части от высшего командования, носили туманный, а подчас и просто двусмысленный характер. Спецподразделения пехоты осуществляли вылазки в дома, в которых могли находиться террористы, и тут же отзывались обратно, даже не успев приступить к зачисткам. Так войну не ведут! Уже на первых занятиях в военных академиях будущих командиров учат, что принятие решения – это непростой шаг, обязывающий атакующую сторону предварительно разработать стратегию боя и отказываться от нее только в крайних, экстраординарных случаях. Начав бой, ты должен атаковать противника всеми имеющимися силами, вплоть до достижения окончательной победы. Дискуссии, полемика и сомнения могут иметь место до начала войны, но никак не во время военных действий. Я убежден, что анализ действий наших командиров в ходе последней Ливанской войны даст нам полную картину и позволит сделать правильные, хотя, наверняка, и весьма болезненные выводы...
- Как, по-вашему, Израиль выиграл или все-таки проиграл последнюю Ливанскую войну?
- С военной точки зрения итоги этой войны решительно нельзя считать поражением Израиля. Хотя бы по той причине, что нам удалось нанести тяжелейший удар по инфраструктуре «Хезболлах» и ликвидировать около тысячи ее боевиков. Поэтому нельзя рассматривать исход последней войны исключительно в черно-белых тонах. Ее итогом стала не только демонстрация колоссальной военной мощи Израиля, но и гордость за Израиль со стороны еврейских общин диаспоры.
Проблемная часть минувшей войны – структура «Хезболлах» понесла тяжелейшие потери, но до конца не была уничтожена. Что, в свою очередь, дало ряду арабских стран основание рассматривать итоги минувшей войны как поражение Израиля. Отмечу также, что на основании итогов Ливанской войны некоторые радикальные исламские режимы поспешили сделать вывод, что на Израиль можно и нужно нападать. Подобная точка зрения в принципе объяснима, хотя и весьма слабо стыкуется со статистикой последней Ливанской войны, из которой однозначно следует, что Израиль использовал в ней всего 30 процентов огневой мощи своих ВВС и только 20 - боевого потенциала сухопутных сил.
Думаю, было бы не совсем правильно оценивать итоги войны исключительно с военной точки зрения. Не менее актуальной остается тема принятия правительством Израиля политических решений. В этом плане политическое руководство Израиля преподнесло арабским соседям наглядный урок того, что в отношении Израиля никому не рекомендуется нарушать правила игры, и в этом - немалая заслуга нынешнего премьер-министра Эхуда Ольмерта, проявившего в достаточно сложной ситуации решимость и принципиальность.
Отдельно хотелось бы выразить свое возмущение расплывчатостью формулировок резолюции ООН по итогам ливано-израильской войны, прямым нарушением «Хезболлах» резолюции № 1559, откровенно антиизраильской позицией тогдашнего генерального секретаря ООН Кофи Аннана и, в частности, его политикой двойных стандартов, следствием которой стала дискредитация Израиля в ведущих мировых средствах массовой информации...
- Кстати, о прессе. Международные СМИ безостановочно передавали информацию с места событий, в которой Израиль, как это нередко бывает, представал перед мировой общественностью в роли агрессора, уничтожавшего мирных ливанцев и сравнявшего с лицом земли Бейрут. Как Вы лично оцениваете объективность мировой прессы в освещении последней Ливанской войны?
- "Ливанские руины" – результат хорошо спланированной тактики ведущих новостных СМИ. Когда ВВС Израиля наносили точечные удары по опорным пунктам «Хезболлах», в северном бейрутском квартале Дахья неторопливо текла мирная жизнь. При этом жители северного Бейрута даже не думали об эвакуации, прекрасно понимая, что их жизни ничего не угрожает. Хочу напомнить, что именно в квартале Дахья, занимающем площадь в один квадратный километр, располагался центральный штаб «Хезболлах».
Да, ЦАХАЛ наносил авиаудары по военным объектам ливанской армии, обеспечивавшим шиитов разведывательной информацией, артиллерийским обстрелам подвергались также некоторые наземные цели, дислоцированные в районе Бейрутского аэропорта. Что никак не мешало жителям северного Бейрута мирно курить кальян в бесчисленных кофейнях. ЦАХАЛ не нанес (хотя, конечно же, мог!) ни малейшего ущерба электро- и водоснабжению Ливана. Таким образом, источники в западных и арабских СМИ, целенаправленно муссировавшие слухи о намерении Израиля сравнять Бейрут с лицом земли, откровенно лгали!
Уничтожая наземные цели «Хезболлах», мы действовали строго в рамках Женевской конвенции. Кроме того, в Женевской конвенции четко указывается, что любая гражданская цель, служащая прикрытием для террористической деятельности, может быть уничтожена. Наглядный пример связан с печальным случаем в Кфар-Кане – деревни в Южном Ливане, с территории которой по Израилю было выпущено 150 «катюш». Если бы мирные жители Кфар-Кана подчинились требованию ЦАХАЛа освободить дома, не было бы жертв среди мирного населения. И еще один вопрос. Если мировая пресса сообщала правдивую информацию и Израиль действительно методично уничтожал мирное население и гражданскую инфраструктуру Ливана, то где в таком случае упоминания о жертвах? Последняя война привела к гибели, как минимум, тысячи человек, из которых не меньше пятисот были боевиками «Хезболлах». Таким образом, процент жертв среди мирного населения можно считать минимальным, особенно, если учесть, что «Хезболлах» вела ракетный огонь по северным городам Израиля, как правило, с территории гражданских населенных пунктов, так что совсем обойтись без жертв было физически невозможно. Повторяю: Израиль сделал все, чтобы число мирных ливанцев, пострадавших в период последней войны, было сведено к минимуму, а позиция Израиля в отношении гуманных методов ведения войны была предельно корректной и взвешенной.
- Сегодня регулярная армия Ливана дислоцирована вдоль всей израильско-ливанской границы. Можно ли считать этот факт признаком полного завершения конфликта, или мы находимся в преддверии очередной экспансии «Хезболлах»?
- Регулярная ливанская армия намного сильней подразделений «Хезболлах», как в количественном отношении, так и по качеству вооружения. Она обладает устойчивым, хотя и не слишком современным арсеналом. Здесь намного важнее другое. А именно, решимость правительства Фуада Синьора взять на себя ответственность за полное разоружение формирований «Хезболлах».
Не будем забывать и то, что в южно-ливанской зоне безопасности когда-то дислоцировались отряды ливанских милиций, состоявшие из арабов-христиан, маронитов, друзов... Поэтому сама вероятность разоружения «Хезболлах» в принципе возможна. Многое в этом плане зависит от действий миротворческого контингента войск ЮНИФИЛ, в функции которого входит, с одной стороны, усиление ливанской регулярной армии, а с другой – предотвращение новых поставок оружия боевикам «Хезболлах» через ливано-сирийскую границу. Я не думаю, что Сирия вступит в прямую конфронтацию с контингентом ЮНИФИЛ, расположившимся вдоль всей границы между Сирией и Ливаном. В случае же, если сирийская армия предпримет какие-либо попытки, у ЮНИФИЛ есть мандат на ведение боевых действий.
Я по-прежнему считаю, что Израиль должен решительно протестовать против включения в миротворческий состав ЮНИФИЛ контингентов из стран, с которыми у нас нет дипломатических отношений. В частности, речь идет о представителях Малайзии и Бангладеш.
На мой взгляд, тесные связи Ливана с государствами Евросоюза, в особенности, с Францией, позволят этому арабскому государству обеспечить свою территориальную целостность и суверенитет. Что, в свою очередь, может значительно усилить авторитет Евросоюза как одного из координаторов урегулирования на Ближнем Востоке.
- Существует ли вероятность того, что ХАМАС, взяв за основу действия «Хезболлах», предпримет атаку Израиля с юга?
- Это зависит от трех факторов: военная координация между ХАМАСом и «Хезболлах», наличие между ними общей идеологической платформы и успех ХАМАСа в политическом противостоянии с ФАТХом, особенно, в секторе Газы.
Прежде всего, необходимо понять, что речь идет от двух исламских радикальных течениях. Тот факт, что «Хезболлах» - это шииты, а ХАМАС - сунниты, вряд является облегчением для Израиля, поскольку опасность – причем не только для Еврейского государства, но и для всей мировой системы демократии – в равной степени представляют и те, и другие.
Несмотря на наличие серьезных разногласий, «Хезболлах» и ХАМАС объединяет общее отношение к Израилю как форпосту западной демократии на Ближнем Востоке, подлежащему физическому уничтожению.
Контакты в отношениях между «Хезболлах» и ХАМАСом существовали всегда. В частности, шииты поставляли ХАМАСу оружие, взрывчатку и боеприпасы, сами хамасовцы, несмотря на суннитское происхождение, обучались тактике диверсионной войны в учебных лагерях Ирана. Треугольник ХАМАС-«Хезболлах»-Иран прекрасно скоординирован и полностью закрыт для внешнего мира. Известно, что большую часть террористических актов, проведенных против Израиля на территориях Иудеи и Самарии, планировало именно руководство «Хезболлах», а не ХАМАС. Вот почему, отвечая на вопрос, есть ли у ХАМАСа возможность создать военный потенциал, схожий по мощи с инфраструктурой «Хезболлах», я отвечу: да. С того момента, как Израиль вообще перестанет контролировать границу между Египтом и сектором Газы, все будет зависеть от Каира. Недавно глава египетской военной разведки, генерал Омар Сулейман сообщил мне, что в Газу прибыла колоссальная партия различных видов оружия. Если в этом перечне будут и «катюши» малого радиуса действия, то террористы смогут беспрепятственно атаковать наши южные города, включая Ашдод, Беэр-Шеву, Ашкелон... Будем надеяться, что кабинет министров Израиля прекрасно это понимает и не выпустит ситуацию из-под своего контроля.
Пока же факты говорят сами за себя: в секторе Газы, где практически нет серьезных запасов оружия, боевикам «Бригад мучеников Аль-Акса» и «Исламского джихада» удается беспрепятственно обстреливать Сдерот ракетами «кассам», а вот из Калькилии, находящейся в 700 метрах от Кфар-Сабы, по нам не было выпущено ни одного снаряда. Иными словами, если мы не хотим вооружения ХАМАСа на примере «Хезболлах», Израиль должен вернуться в сектор Газы.
- По Вашей логике выходит, что, не выведи Израиль в 2000-м году свои войска из Южного Ливана, последней Ливанской войны не было бы?
- Думаю, что именно так. Несмотря на то, что «Хезболлах» по-прежнему получает оружие из Сирии и Ирана, наше постоянное физическое присутствие в зоне безопасности Южного Ливана помогло бы намного быстрее и эффективнее ликвидировать эту террористическую инфраструктуру.
- В некоторых израильских политических кругах бытует мнение, что приказ о прекращении огня последовал еще до того, как ЦАХАЛ завершил свою миссию в Южном Ливане. По вашему мнению, мы на пороге очередной войны против «Хезболлах»?
- Как я уже говорил, ущерб, нанесенный Израилем боевым подразделениям «Хезболлах», был очень тяжелым. Шиитам необходимо время на реабилитацию, обучение новых боевиков, создание новой инфраструктуры для ведения войны... На мой взгляд, в ближайшие полгода на границе Ливана с Израилем вряд ли следует ожидать военных столкновений. Развитие же дальнейших событий во многом будет зависеть от эффективности действий подразделений ЮНИФИЛ, позиции Сирии и окончательных выводов Тегерана относительно того, выгодно ли ему и в дальнейшем нагнетание ситуации на северных границах Израиля.
- Какое влияние, по-вашему, оказала Вторая ливанская война на граждан Израиля?
- Она стала жестоким возвращением к реальности. Впервые в израильском обществе был, похоже, окончательно развенчан миф о том, что корень всех проблем Израиля – это наше военное присутствие в Иудее и Самарии. И, мол, стоит нам только покинуть оккупированные территории, как на Ближнем Востоке установится долгий и надежный мир с арабскими соседями.
Увы, вывод войск из Южного Ливана в 2000-м году, а также наш уход из Газы в 2005-м, свидетельствуют как раз об обратном. После ухода из Южного Ливана и Газы мы получили не мир и спокойствие, а войны и ракетные обстрелы. Таким образом, идея односторонних отступлений и уступок, похоже, себя полностью изжила. Как изжила себя и классическая формула израильских левых, на которой базировались Норвежские соглашения с палестинцами - «Мир в обмен на территории». Возвращая территории, Израиль не только не получил взамен мира, он получил войны и новые очаги напряженности...
|
