|
Мы переживали трудные времена, но наше стремление строить собственное государство не было сломлено. Сегодня мы тоже столкнулись с серьезным испытанием, и мы должны выдержать и его. Вчера это было в Гуш-Катифе, сегодня в - Шомрии, завтра - где-нибудь еще. Шомрия станет административным и образовательным центром шести поселков, которые будут выстроены в этих местах. Здесь же будет развернута сельскохозяйственная инфраструктура, соответствующая той, что была в Гуш-Катифе. Шаг за шагом будет воссоздано все, что было в демонтированных поселениях.
Именно такими были планы тех, кто отвечал за эвакуацию Гуш-Катифа, именно это рассказывали мне в 2005 году, во время нашего посещения городка Эмуна. Это были городки из времянок, в которых люди, изгнанные с насиженных мест, жили в невыносимых условиях (см. "Шалом", №45). Спустя четыре года я решил выяснить, что из упомянутых планов было реализовано. Наша группа поехала в Шомрию, где мы встретились со Звулуном Халфой, являющийся сегодня генеральным секретарем местного Совета.
Расскажите вкратце, что происходит в Шомрие и как живет поселок?
Сегодня у нас живут более ста семей, 50 из них – местные, 15 – изганные из поселения Кфар-Даром, остальные – из других поселений Гуш-Катифа. Мы высадились здесь в 2006 году, в канун праздника Песах. То есть, более трех с половиной лет назад. Пока все живут во времянках, но мы планируем строительство каменных домов, в которых расселятся около шестидесяти семей. Важно понимать, что Шомрия занимает стратегическое положение между Хевроном и Беэр-Шевой и является своеобразным центром для других поселений округи, в которых живут двести двадцать семей. Все они выселены из Гуш-Катифа, и когда мы сюда прибыли, здесь практически ничего не было готово к приему людей. Нам пришлось все строить с нуля: и сельскохозяйственную инфраструктуру, и школы, и водопровод, и синагогу... Все, что вы видите сейчас – результат тяжелого труда переселенцев. Что касается сельского хозяйства, то теперь у нас есть большая молочная ферма, оливковые плантации и теплицы, в которых мы выращиваем перец, огурцы, помидоры и др. Сейчас мы высадили целый ряд "карликовых" овощей (баклажаны, кабачки, морковь и др.), они пользуются очень большим спросом. Но самое важное для нас – просвещение, будущее наших детей. Напомню, что спустя всего несколько дней после нашего выселения из Газы, мы открыли в Эмуне несколько школьных классов. И первым зданием в поселке стала школа, в которой учатся дети из всех окрестных поселений.
Каковы источники финансирования?
У каждого конкретного проекта по-разному. К примеру, новая школа обошлась нам в 20 миллионов шекелей (около 5 миллионов долларов). Большая часть средств поступает из госбюджета, остальные – за счет пожертвований крупных филантропов, в основном, из Австралии и Англии. Кроме того, мы привлекаем и средства самих жителей поселка. Те, кто к нам приедут, будут удивлены, обнаружив, что здесь нет никакой экономической деятельности кроме небольшой продуктовой лавки.
Значит, за покупками приходится ездить в соседние города?
По сути, у нас есть все, только в небольших объемах. Есть библиотека и даже косметический кабинет. Но мы, конечно, планируем выстроить торговый центр, в котором разместятся и администрация местного Совета, супермаркет, различные магазины.
Все выглядит так, что вы прекрасно обустроились. А сумели ли переселенцы оправиться от душевной травмы?
Не думаю, что кто-то в состоянии полностью оправиться от такого. Когда мы опрашивали учительниц, которые должны были преподавать в нашей школе, большинство попросту не хотели сюда ехать. Они считали, что согласиться на работу в этой школе значит попросту капитулировать, смириться с действительностью, отказаться от надежды вернуться в Гуш-Катиф. Все мы так и не расстались с надеждой вернуться в родные места. Наше положение похоже на то, в котором оказались евреи, вынужденные покинуть Эрец Исраэль после разрушения Второго Храма. Они расселились по свету, строили свои города и поселки со всем необходимым для жизни. Конечно, мы не намерены жить в Шомрие "на чемоданах", да и вообще нельзя жить в постоянном трауре. Но в разговорах между собой мы постоянно сравниваем себя с семьями, потерявшими кого-то из детей. Но остальные дети живы. Павшего сына забыть невозможно, но надо продолжать жить дальше и строить планы на будущее.
Молодежь переживает эту травму тяжелее всех. Как они осваиваются на новом месте? Ккаково их отношение к государству, которое в каком-то смысле их предало?
Приведу личный пример. За несколько дней до выселения мой старший сын должен был призваться в армию. И он заявил, что не собирается идти служить. Мы поговорили с армейскими властями, и они пошли на встречу, отсрочили призыв на несколько месяцев. Мой сын пошел в армию, отслужил срочную службу и остался на сверхсрочную. Мой второй сын пошел на офицерские курсы. Мы объяснили детям, что это - наша армия, наше государство. Да, наши политики приняли ряд недопустимых решений, но это никак не освобождает нас от ответственности перед своим государством. Все наши дети это поняли, все служили и служат в элитных боевых частях. Несмотря на тяжелую душевную травму, мотивация и идеологические устремления остались прежними, и это верно и в отношении детей, и в отношении родителей. Избавить людей от состояния траура можно лишь ставя перед ними задачи на будущее.
Каковы ваши отношения с соседними поселениями, в которых живут нерелигиозные люди?
До нашего приезда сюда, здесь не принимали религиозных людей из Газы и Иудеи-Самарии. Мы сумели установить отношения взаимного доверия и уважения. К примеру, в Шомрие нет бассейна - он есть только в кибуце, расположенном неподалеку. Кстати, этот кибуц – одно из немногих мест в стране, где разводят свиней. И администрация кибуца предоставляет нам возможность пользоваться их бассейном. Мало того, они ввели раздельные часы для купания мужчин и женщин.
Вы выразили уверенность в том, что этот регион будет развиваться и дальше, и что его еврейское население будет расти. Почему?
Причин несколько. Первая – стратегическая. Бедуины быстро распространяются по Северному Негеву и уже подобрались к Мертвому морю. Мы будем строить еврейские поселки там, где бедуины основывают незаконные поселения. С другой стороны, в Иудее и Самарии из-за нехватки воды трудно развивать сельское хозяйство. А в наших краях эта проблема стоит не так остро, и многие молодые люди разворачивают собственные хозяйства.
В завершении скажу, что мы ощущаем себя теми, кто несет важную миссию по всемерному укреплению нашего государства. Мы не опускаем рук и верим, что когда-нибудь вернемся в Гуш-Катиф. И если нашему поколению вернуться не удастся, это сделают наши дети.
|
