|
Отовсюду доносятся автоматные очереди и разрывы гранат, все вокруг в дыму. Этот грохот перекрывает треск вертолетных двигателей, на земле лежат раненые. Вдруг, откуда ни возьмись, появляются военные врачи и санитары. Мгновенно оценив обстановку, они бросаются к солдату, получившему пулевое ранение в грудь. Врач командует: «Дать ему морфий!», а санитар уже склоняется над другим раненым и кричит: «Ты меня слышишь?».
На каком же поле сражения мы очутились?
Да ни на каком.
В нескольких шагах студент-медик в герметичном помещении следит с помощью компьютера за артериальным давлением, уровнем кислорода, количеством потерянной крови, сокращением сердечной мышцы и другими данными пострадавших. Мы - в Центре медицинских учений, где полностью компьютеризированные манекены позволяют врачам, фельдшерам и санитарам, которые завтра могут быть направлены на поле боя, отрабатывать действия, спасающие человеческую жизнь.
На военной базе близ Тель-Авива мы встретились майором Йотамом, главврачом так называемой, «Военно-медицинской школы». Он отвечает за разработку и реализацию учебных программ этого тренировочного центра, в котором медицинские тренажеры играют важнейшую роль.
Какого рода подготовку проходят молодые воины, призванные в ряды медицинских войск?
В Израиле есть только один учебно-медицинский военный центр, и он принимает курсантов всех родов войск: сухопутных, морских, воздушных. Это не медицинский факультет, врачей мы тут не готовим. Здесь готовят фельдшеров и санитаров, но они получают тут знания и навыки во всех областях военной медицины. Здесь же гражданские врачи проходят переквалификацию для службы военными врачами. Сюда попадают обычные призывники, 18-летние парни и девушки, не имеющие, разумеется, никакой предварительной медицинской подготовки. Так что, у нас есть всего несколько месяцев для того, чтобы сделать из них настоящих боевых фельдшеров и санитаров, способных спасти человеческую жизнь.
На подготовку медсестер и фельдшеров отпускается 9-12 недель, и ежегодно мы принимаем около 2200 призывников. Чтобы привить необходимые знания, мы начинаем с азов анатомии и психологи – на это отводится две недели. Как только курсанты обретают основные знания, мы прекращаем занятия в классах и выходим на местность, начинаем учения в обстановке, приближенной к боевой. Эта обстановка, как правило, пугающая, нервирующая, очень некомфортная. Но это делается намеренно. Уже на третий-четвертый день курса мы начинаем выходить на местность. Конечно, у нас есть специальные курсы для боевых фельдшеров, но мы считаем, что и медсестры, призванные работать в госпиталях, будут работать и в полевых госпиталях тоже.
Как проходит отбор курсантов?
Прежде всего, надо понять, что в 18-летнем возрасте абсолютная ценность человеческой жизни далеко не так очевидна, и над этим нам приходится работать. А некоторые наши курсанты уже до армии выбрали направление службы, участвуя в работе спасателей, пройдя курсы первой помощи и т.д. Других мы отбираем из уже призванных новобранцев, проявивших качества, особенно подходящие нам. Пройдя у нас обучение, они возвращаются в свои части боевыми фельдшерами и санитарами. Не буду перечислять всех нужных для этого дела качеств, но скажу, что к нам приходят молодые люди, осознающие важность оказания помощи товарищу, истекающему кровью, зовущему на помощь, балансирующему на грани жизни и смерти. Для этого надо быть психологически очень устойчивым человеком. Мы прививаем нашим курсантам осознание значимости таких ценностей, как чувство локтя, честь, помощь страдающему от боли.
На каких еще курсах Вы преподаете, кроме курсов медсестер и фельдшеров?
Попадая в армию, человек полностью поступает в ее распоряжение. Армия берет на себя заботу обо всех аспектах жизни военнослужащего, включая любую медицинскую помощь и профилактику. Поэтому мы готовим вспомогательный персонал и для стоматологов, и для специалистов в других областях медицины. У нас есть и целый ряд ускоренных курсов для медицинского технического персонала. Готовим мы и персонал, способный обслуживать компьютерные системы, установленные на наших манекенах. Кстати, эта подготовка позволяет нашим выпускникам работать в Центре медицинской подготовки (см. статью «Скромные труженики»).
А как у вас готовят дипломированных врачей?
Курсы для врачей делятся на два направления: специализация и общая подготовка. По поводу первого направления могу привести в пример фельдшера, который целиком отвечал за медицинское обслуживание своего батальона. Для этого его готовили не на курсах боевых фельдшеров и не на курсах экстренной помощи - он прошел специальную 10-недельную подготовку, изучая то, как наладить медобслуживание в своей части.
Самый продолжительный курс у нас – годичный. Здесь мы готовим спасателей. В таких специалистах армия нуждается больше всего. Они обучены действовать в экстремальных, неклинических обстоятельствах. Это врачи, умеющие все, что требуется специалисту их квалификации, а мы добавляем к этим знаниям и навыкам то, что касается армии и военной медицины. Уметь помочь пострадавшему в случае дорожной аварии или инфаркта, что само по себе требует немалых знаний и сложных навыков – это одно. Но совсем другое - оказать помощь раненому непосредственно на поле боя, под пулями и разрывами снарядов.
Но мы не готовим врачей – у армии нет своего военно-медицинского ВУЗа. Мы берем гражданских врачей, и они проходят у нас военную подготовку. И поскольку в армию у нас призывают в 18 лет, мы позволяем студентам медицинских ВУЗов закончить учебу и даже предоставляем им стипендии. Закончив учебу, эти врачи приобретают обширные академические знания и некоторые навыки практической работы в больницах в качестве ординаторов. На поле боя у нас нет медсестер, там есть военные фельдшеры, прошедшие основательную подготовку в течение 10-12 месяцев. А военврач должен уметь работать в условиях, принципиально отличающихся от тех, в которых работают врачи в больницах и клиниках. Да и пациенты у него будут совсем другие.
Типичный пациент гражданской больницы – это человек в возрасте 55-75 лет, страдающий типичными для его возраста заболеваниями. А в военном госпитале пациентам едва за восемнадцать, и страдают они от ран и контузий. Да и на учениях организму молодого человека, который проделывает марш-бросок в 60 километров, таща на себе 30 кг. груза плюс личное оружие, наносится известный ущерб. Наши врачи сталкиваются с ранениями и контузиями, с которыми они никогда не имели дело в гражданских клиниках.
Даже бюрократия в армии отличается от гражданской. Общая продолжительность курса для врачей - 14 недель. Однако по прошествии семи недель врачи-терапевты направляются на двухнедельные курсы специализации, а затем снова приступают к учениям. По завершении курса все выпускники в состоянии справиться с большинством ситуаций, с которыми они могут столкнуться. В этом нам очень помогают наши тренажеры и манекены.
Израильская армия в значительной степени опирается на резервистов. Работаете ли вы с ними, и если да, то как они проходят боевую подготовку?
Конечно, мы работаем с резервистами. Регулярно проводим с ними курсы повышения квалификации и учения, приспособленные для частей, в которых они служат. Это делается раз в год-два. Проблема с ними в том, что за время работы в своих гражданских клиниках они очень сильно отходят от того, с чем им приходится сталкиваться в армии. Скажем, врач-резервист может работать медицинским консультантом в страховой или фармацевтической компании. Конечно, мы призываем и врачей из приемных покоев, и хирургов, и анестезиологов, но они составляют далеко не большинство. А очень многие врачи в своей повседневной практике вообще не имеют дело с больными, тем более, с ранеными. И для того, чтобы их соответствующим образом подготовить, у нас есть всего неделя.
Что же вы делаете?
В первый же день я загоняю их в самую катастрофическую ситуацию, какую только можно себе представить. Если они справляются, значит, дело пойдет. В любом случае, времени у нас мало, учения проводятся в полевых условиях, на страшной жаре, а у людей на уме только одно: как бы поскорее покончить с этим кошмаром и вернуться домой. Поэтому наши инструкторы должны уметь заинтересовать, увлечь, людей, убедить их заниматься всерьез так, чтобы по окончании этого короткого курса они были бы в состоянии спасать людей! Это кажется невыполнимым, но пока наши инструкторы справляются.
С первых же дней второй Ливанской войны наши подопечные стали поступать к нам, чтобы научиться спасать человеческие жизни. Все они рисковали своими жизнями, чтобы спасти чужие, неважно чьи. В Ливане наши спасатели были на самой передовой, вместе с солдатами, ведшими уличные бои. Мы потеряли тринадцать товарищей, медиков, отдавших жизни за то, чтобы спасти жизни других людей.
Своя медчасть есть в каждом батальоне?
Каждая армейская операция должна иметь медицинское обеспечение. Конечно же, все сильно варьируется в зависимости от конкретных условий, степени риска, от принципиальной возможности эвакуации и оказания помощи пострадавшим.
В каких еще направлениях вы ведете подготовку кадров?
Мы приобрели лицензию на программу «Усовершенствованная программа оказания экстренной помощи», разработанную американским медицинским колледжем, специализирующимся на экстренной хирургической помощи, реанимации и травматологии. Здесь мы проводим два курса. Один по гражданской, а другой - по военной реанимации. Мы – единственные в Израиле, кто может проводить обучение на основании этой методики. И любой врач, желающий специализироваться в реанимации или анестезии, должен пройти подготовку у нас. Это иногда приводит к комичным ситуациям. Например палестинка, работающая в реанимационном отделении Иерусалимской больницы «Адасса», должна была явиться на нашу военную базу, чтобы пройти переподготовку.
Вы сказали, что главное в вашей работе – спасение жизни. Это само собой разумеется для еврейской армии, ведь в иудаизме человеческая жизнь – высшая ценность. Но какова нравственная основа того, что делаете конкретно Есть ли у Вас собственная система этических норм?
Разумеется. Она строится на еврейских традициях, Галахе, Торе, на традициях Государства Израиль и Армии Обороны Израиля. Главное в этой системе человеческое достоинство и жизнь.
На завершающей стадии наших курсов мы готовим инструкторов. Я очень люблю именно эту часть работы, и всегда лично участвую в ней. Мы разрабатываем методики завтрашнего дня. Вот как раз сейчас мы разрабатываем тренажер, аналогичный тому, что Вы видели, но этот будет приспособлен не для поля боя, а для полевого госпиталя. В завершение скажу, что перенимать наш опыт приезжают представители армий со всего мира. И сам я много езжу по свету, чтобы учиться у военных врачей других стран. В нашей области прекрасно то, что в отличие от других сфер военного дела, мы можем свободно делиться опытом со всеми. Ведь цель у военных медиков всего мира общая – спасти человеческую жизнь!
|
