SHALOM 45 - Этика иудаизма - Казнить нельзя помиловать

В последние пятнадцать лет сорокапятилетний П. занимался преподаванием конституционного права в одном из престижных израильских университетов. Недавно он впервые в жизни решил реализовать на практике свой академический опыт, накопленный за долгие годы преподавания. П. задался целью реорганизовать израильское законодательство. А точнее, повлиять с помощью закона на одну из самых серьезных государственных институций – Армию обороны Израиля. Поводом послужил конкретный факт: кабинет министров намеревался ратифицировать некую политическую резолюцию, принятие которой могло вызвать в обществе самый непредсказуемый резонанс и нанести израильскому институту демократии непоправимый ущерб. У П. было достаточно оснований полагать, что высокопоставленные чиновники ЦАХАЛа, замешенные ряде должностных преступлений и активно лоббировавшие эту резолюцию, на самом деле отстаивали вовсе не интересы безопасности государства, на защите которых стоит армия, а свои личные, корыстные цели. П., используя оказавшуюся в его руках оперативную информацию, рассчитывал, что обнародование обличающих фактов охладит пыл военных чиновников-интересантов и вынудит кабинет министров отказаться от утверждения резолюции... Возможно, П., принимая кабинет министров Израиля за некое царство времен царя Давида, руководствовавшееся высокими духовными принципами Торы на благо своих сограждан, подошел к этой ситуации несколько идеалистично? Трудно сказать. Основные положения демократического общества предполагают, что, когда действия правительства ошибочны, у народа есть полное право их оспорить и даже осудить, если все это делается в строгих рамках законности. В комментариях Торы есть немало упоминаний, напрямую касающихся рассматриваемой нами проблемы. К примеру: \"И придешь ты в страну, которую Г-дь дал тебе... и сделаешься властителем над всеми гоями, которые тебя окружают... не подчиняйся властвующему, который не был избран для тебя свыше...\" (книга \"Дварим\", стр.14,15,17). Схожее упоминание можно встретить и в книге Рамбама: \"Когда мы назначаем себе властвующее лицо, с которым мы свяжем свою нацию и который её возглавит... пока властвующий не отдаёт приказаний, противоречащих законам Торы, мы должны ему подчиняться...\" (Книга \"Мицвот\", мицва действия, 173). Раввин Авраам Ицхак ха-Коэн Кук был первым и наиболее известным раввином за всю современную историю Израиля. Он являлся последователем и реформатором идеи о том, что нравственной определяющей функции власти должны являться иудаизм и философия. Привожу цитату из его трудов: \"В силу того, что требование выполнять закон и контролировать его соблюдение в равной степени обязывает как сам народ, так и властвующее лицо, это должно присутствовать в любой форме государственности, если только не идет в ущерб принципам народоуправления\" (Судопроизводство по Коэну, Эрец-Исраэль, 144,15-а). Таким образом, любое решение израильского правительства, избранного на законной основе, как, впрочем, и воля властителя в период Первого и Второго Храмов, обязывает народ к беспрекословному подчинению. Рамбам, к примеру, ограничил абсолютизированную букву закона, дав властителю право нарушать заповеди Торы. Позволю себе в данном случае не согласиться с великим еврейским мыслителем, ибо, на мой взгляд, ситуация, когда политическое решение вступает в прямое противоречие с основанным на примате Торы законом, совершенно недопустима. Но вернемся к классикам... Раввин Нисим Гиршони, известный толкователь Торы XIV века, дабы сохранить гармоничное функционирование общества, предлагает властителю иногда издавать законы, противоречащие Торе (Драшат Харан, 11). К примеру, законы Торы, затрагивающие, аспекты криминалистики, с одной стороны, являются сутью религиозного правосудия, стоящей над временем, но с другой - лишены той конкретики, которая необходима для управления обществом в данный исторический период. Таким образом, властитель должен понимать суть этого противоречия и издавать законы, четко увязывая их с конкретными политическими, социальными и экономическими особенностями периода своего правления. Внешне кажется ясным, что политическая жизнеспособность принимаемых законов, а также их увязка с условиями реального периода правления являются исключительной прерогативой властителя, который и сам, являясь законодателем, не имеет права их нарушать. Правительство, избранное на основе такого принципа, обязано соблюдать лояльность по отношению к избирателям, не превышая при этом своих полномочий и, естественно, не злоупотребляя привилегиями. Таким образом, как и в древние времена, когда правитель объявлялся пророками-попечителями «персоной нон-грата», так и в условиях демократии правительство, злоупотребившее своими полномочиями или обернувшее их во вред обществу, может быть смещено и заменено новым, облеченным доверием избирателей. В комментариях к Торе есть ещё одно упоминание, связанное с механизмом правления: \"...и будет так, когда правитель займёт свой трон, и запишет для себя копию свитка Торы... и пребудет с ним, и будет читать его всю его жизнь, и будет опасаться Б-жественного присутствия за все слова, сказанные им от имени Торы и осуществленные им на деле\". (Дварим,18-19). В книге \"Драшат Харан\" отношение к властителю, облеченному общественными привилегиями, сформулировано еще более категорично: \"В силу того, что властвующий связан с законами Торы в меньшей степени, чем с раввинатом и судьями, он должен быть предостережён от нарушений полномочий, предписываемых ему Торой\". Признаюсь честно: пытаясь расшифровать данный комментарий, я, образно выражаясь, зашел в тупик. С одной стороны, властителю запрещено нарушать предписанные Торой полномочия, а с другой - именно это требуют от него как от властителя!.. В \"Драшат Харан\" черным по белому сказано: в момент, когда властитель издаёт законы или формирует политический курс своего правительства, он прибегает к комментариям Торы в той же мере, в какой это делают раввины или судьи. Ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что фраза из Торы: \"Б-жья воля\" – четко и однозначно соотносится с народом Израиля. Но следует также понимать, что в своде законов, регулирующих жизнь общества, воля Создателя должна быть сформулирована предельно ясно и четко. Раввины, комментирующие \"Б-жью волю\", как правило, принимают решения согласно сокрытым в них законам Торы. Иными словами, они комментируют Тору на основании Торы. Властвующий же имеет куда больший простор для действий, пропуская содержащуюся в Торе волю Создателя через свое понимание убеждений, настроений и нужд граждан государства. Именно это понимание и становится основой как в законотворчестве властителя, так и в его политике. В известном высказывании раввина Авраама Бронштейна, датированным XIX веком (\"Авней Нецер Ёрей деа, 312) сказано, что на плечи раввинов, как и на ангелов древности, возложена ответственность вести свои общины путями Торы «...согласно требованиям времени, в котором они живут». Из сказанного вытекает следующее: граждане обязаны подчиняться своему правителю или правительству, когда их обязательства по отношению к ним проистекают из самого понимания указанной в Торе \"Б-жьей воли\". Суть данного посыла в том, что властвующий искренне примет обязательство служить \"Б-жьей воле\", как того требует Тора. Но когда правительство Израиля декларирует что-либо в своде основных законов или в политическом заявлении, оно делает это без всяких обязательств по отношению к Торе, а значит, согласно ее законам, не может пользоваться привилегией властвующего органа. Раввин Кук написал в своём письме от 1913 года: \"Нет никакой связи между еврейскими политическими законами и религией\". Вопреки этому, цель сионизма, выразившаяся в возрождении Еврейского государства на земле Израиля, основана на галахических принципах и по определению не может быть светской. Правительство, оперирующее светскими категориями, как бы ему ни хотелось выглядеть царством периода Первого или Второго храмов, не может считаться еврейским правительством в классическом понимании этого слова. Такое правительство, скорее, напоминает совет директоров коммерческого холдинга, черпающим силу и убеждения в соглашениях, существующих между его акционерами. И, напоследок, в качестве резюме: вышеупомянутый П. не имел галахических указаний вмешиваться в решение правительства Израиля и совершил ошибку. Его действия следовало зафиксировать в форме двустороннего соглашения между гражданами Израиля и правительством. И такое соглашение имело бы силу до тех пор, пока правительство не нарушило законы, которые само же инициировало. Вот тогда у П. появилось бы законное во всех отношениях право воспрепятствовать данному нарушению.

Казнить нельзя помиловать
Раввин Шабтай Раппопорт
В последние пятнадцать лет сорокапятилетний П. занимался преподаванием конституционного права в одном из престижных израильских университетов. Недавно он впервые в жизни решил реализовать на практике свой академический опыт, накопленный за долгие годы преподавания. П. задался целью реорганизовать израильское законодательство. А точнее, повлиять с помощью закона на одну из самых серьезных государственных институций – Армию обороны Израиля. Поводом послужил конкретный факт: кабинет министров намеревался ратифицировать некую политическую резолюцию, принятие которой могло вызвать в обществе самый непредсказуемый резонанс и нанести израильскому институту демократии непоправимый ущерб. У П. было достаточно оснований полагать, что высокопоставленные чиновники ЦАХАЛа, замешенные ряде должностных преступлений и активно лоббировавшие эту резолюцию, на самом деле отстаивали вовсе не интересы безопасности государства, на защите которых стоит армия, а свои личные, корыстные цели. П., используя оказавшуюся в его руках оперативную информацию, рассчитывал, что обнародование обличающих фактов охладит пыл военных чиновников-интересантов и вынудит кабинет министров отказаться от утверждения резолюции... Возможно, П., принимая кабинет министров Израиля за некое царство времен царя Давида, руководствовавшееся высокими духовными принципами Торы на благо своих сограждан, подошел к этой ситуации несколько идеалистично? Трудно сказать. Основные положения демократического общества предполагают, что, когда действия правительства ошибочны, у народа есть полное право их оспорить и даже осудить, если все это делается в строгих рамках законности. В комментариях Торы есть немало упоминаний, напрямую касающихся рассматриваемой нами проблемы. К примеру: \"И придешь ты в страну, которую Г-дь дал тебе... и сделаешься властителем над всеми гоями, которые тебя окружают... не подчиняйся властвующему, который не был избран для тебя свыше...\" (книга \"Дварим\", стр.14,15,17). Схожее упоминание можно встретить и в книге Рамбама: \"Когда мы назначаем себе властвующее лицо, с которым мы свяжем свою нацию и который её возглавит... пока властвующий не отдаёт приказаний, противоречащих законам Торы, мы должны ему подчиняться...\" (Книга \"Мицвот\", мицва действия, 173). Раввин Авраам Ицхак ха-Коэн Кук был первым и наиболее известным раввином за всю современную историю Израиля. Он являлся последователем и реформатором идеи о том, что нравственной определяющей функции власти должны являться иудаизм и философия. Привожу цитату из его трудов: \"В силу того, что требование выполнять закон и контролировать его соблюдение в равной степени обязывает как сам народ, так и властвующее лицо, это должно присутствовать в любой форме государственности, если только не идет в ущерб принципам народоуправления\" (Судопроизводство по Коэну, Эрец-Исраэль, 144,15-а). Таким образом, любое решение израильского правительства, избранного на законной основе, как, впрочем, и воля властителя в период Первого и Второго Храмов, обязывает народ к беспрекословному подчинению. Рамбам, к примеру, ограничил абсолютизированную букву закона, дав властителю право нарушать заповеди Торы. Позволю себе в данном случае не согласиться с великим еврейским мыслителем, ибо, на мой взгляд, ситуация, когда политическое решение вступает в прямое противоречие с основанным на примате Торы законом, совершенно недопустима. Но вернемся к классикам... Раввин Нисим Гиршони, известный толкователь Торы XIV века, дабы сохранить гармоничное функционирование общества, предлагает властителю иногда издавать законы, противоречащие Торе (Драшат Харан, 11). К примеру, законы Торы, затрагивающие, аспекты криминалистики, с одной стороны, являются сутью религиозного правосудия, стоящей над временем, но с другой - лишены той конкретики, которая необходима для управления обществом в данный исторический период. Таким образом, властитель должен понимать суть этого противоречия и издавать законы, четко увязывая их с конкретными политическими, социальными и экономическими особенностями периода своего правления. Внешне кажется ясным, что политическая жизнеспособность принимаемых законов, а также их увязка с условиями реального периода правления являются исключительной прерогативой властителя, который и сам, являясь законодателем, не имеет права их нарушать. Правительство, избранное на основе такого принципа, обязано соблюдать лояльность по отношению к избирателям, не превышая при этом своих полномочий и, естественно, не злоупотребляя привилегиями. Таким образом, как и в древние времена, когда правитель объявлялся пророками-попечителями «персоной нон-грата», так и в условиях демократии правительство, злоупотребившее своими полномочиями или обернувшее их во вред обществу, может быть смещено и заменено новым, облеченным доверием избирателей. В комментариях к Торе есть ещё одно упоминание, связанное с механизмом правления: \"...и будет так, когда правитель займёт свой трон, и запишет для себя копию свитка Торы... и пребудет с ним, и будет читать его всю его жизнь, и будет опасаться Б-жественного присутствия за все слова, сказанные им от имени Торы и осуществленные им на деле\". (Дварим,18-19). В книге \"Драшат Харан\" отношение к властителю, облеченному общественными привилегиями, сформулировано еще более категорично: \"В силу того, что властвующий связан с законами Торы в меньшей степени, чем с раввинатом и судьями, он должен быть предостережён от нарушений полномочий, предписываемых ему Торой\". Признаюсь честно: пытаясь расшифровать данный комментарий, я, образно выражаясь, зашел в тупик. С одной стороны, властителю запрещено нарушать предписанные Торой полномочия, а с другой - именно это требуют от него как от властителя!.. В \"Драшат Харан\" черным по белому сказано: в момент, когда властитель издаёт законы или формирует политический курс своего правительства, он прибегает к комментариям Торы в той же мере, в какой это делают раввины или судьи. Ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что фраза из Торы: \"Б-жья воля\" – четко и однозначно соотносится с народом Израиля. Но следует также понимать, что в своде законов, регулирующих жизнь общества, воля Создателя должна быть сформулирована предельно ясно и четко. Раввины, комментирующие \"Б-жью волю\", как правило, принимают решения согласно сокрытым в них законам Торы. Иными словами, они комментируют Тору на основании Торы. Властвующий же имеет куда больший простор для действий, пропуская содержащуюся в Торе волю Создателя через свое понимание убеждений, настроений и нужд граждан государства. Именно это понимание и становится основой как в законотворчестве властителя, так и в его политике. В известном высказывании раввина Авраама Бронштейна, датированным XIX веком (\"Авней Нецер Ёрей деа, 312) сказано, что на плечи раввинов, как и на ангелов древности, возложена ответственность вести свои общины путями Торы «...согласно требованиям времени, в котором они живут». Из сказанного вытекает следующее: граждане обязаны подчиняться своему правителю или правительству, когда их обязательства по отношению к ним проистекают из самого понимания указанной в Торе \"Б-жьей воли\". Суть данного посыла в том, что властвующий искренне примет обязательство служить \"Б-жьей воле\", как того требует Тора. Но когда правительство Израиля декларирует что-либо в своде основных законов или в политическом заявлении, оно делает это без всяких обязательств по отношению к Торе, а значит, согласно ее законам, не может пользоваться привилегией властвующего органа. Раввин Кук написал в своём письме от 1913 года: \"Нет никакой связи между еврейскими политическими законами и религией\". Вопреки этому, цель сионизма, выразившаяся в возрождении Еврейского государства на земле Израиля, основана на галахических принципах и по определению не может быть светской. Правительство, оперирующее светскими категориями, как бы ему ни хотелось выглядеть царством периода Первого или Второго храмов, не может считаться еврейским правительством в классическом понимании этого слова. Такое правительство, скорее, напоминает совет директоров коммерческого холдинга, черпающим силу и убеждения в соглашениях, существующих между его акционерами. И, напоследок, в качестве резюме: вышеупомянутый П. не имел галахических указаний вмешиваться в решение правительства Израиля и совершил ошибку. Его действия следовало зафиксировать в форме двустороннего соглашения между гражданами Израиля и правительством. И такое соглашение имело бы силу до тех пор, пока правительство не нарушило законы, которые само же инициировало. Вот тогда у П. появилось бы законное во всех отношениях право воспрепятствовать данному нарушению.